Меня зовут Илья Богданов, я приехал в Украину с места которое можно назвать «russian wilderness». Мои предки оказались там в 1897 году в числе массовых переселенцев с Киевской и Черниговской губернии. Впоследствии эти земли освоенные украинцами назвали Зелёным клином

С детства я имел мистические наклонности и обострённое чувство справедливости. С пелёнок знал и готовился стать офицером. В 14 лет моя жизнь круто изменилась, я попал в праворадикальное течение. Смыслом жизни стала революция, а жестокий уличный террор напоминал сводки с фронта

В 17 лет я поступил в Хабаровский пограничный институт ФСБ РФ на факультет оперативно-розыскная деятельность. В момент присяги я пообещал себе, что не изменю принципам и в нужный час использую опыт для борьбы с системой. Лейтенантом отправился в горячую точку в горы Дагестана где служил три года. Затем ещё год дома в Приморье и тогда в 2014 настал момент проверить крепость данных себе обещаний

Я не мог остаться в стороне, мои друзья один за другим уезжали в новоиспечённые республики с казачьими отрядами и хвастались устроенным там беззаконием, я принял решение бросить прежнюю жизнь и уехать в Украину добровольцем оставшись последовательным борцом за справедливость

Эта книга не просто набор сюжетов автобиографии в которой сошлись противоположности экстремиста и фсбшника, русского националиста и украинского добровольца, скрытого мистика и известного блоггера, киевского бездомного и столичного ресторатора. Это книга о пути воина идущего напролом через представления «этого не может быть, потому что не может быть никогда», о пути философа с открытым к новизне сознанием

Я делюсь с вами переживанием миров, о которых большинство из вас ничего не знает или слышало только из СМИ. Вы окунётесь в закрытые сообщества и тайные спецоперации, переживёте падения и триумфы, станете сопричастны опыту когда пазлы складываются под ногами идущего

Эта книга не выгодна нескольким сторонам. Путинским спецслужбам, которые устрашаясь правды уверен запретят её с первого дня продаж на территории России.

Во вторых модной индустрии коучей, авторских методик и прочих пастырей духа сменивших в эволюционном цикле духовенство, но пользующихся тем же приёмом давать догмы как жить, строить бизнес, отношения и петь бесконечную мантру про безусловную любовь и приятие.

Тем не менее книга сама решила выйти в свет и чудесное обретение потерянного черновика стало добрым знаком на пути к её написанию. Ещё работая на автомойке поздно вечером и рано утром я без устали писал черновик одновременно проводя глубокую практику перепросмотра доставая каждый грамм энергии оставленный в следах прошлого и вкладывая их в текст.

Но закончить тогда книгу я не мог, ещё не хватало важных паззлов моей личностной трансформации. Приступив к написанию книги в 2021 году я понял, что удалив все старые аккаунты и архивы бесследно стёр и черновик, ни у кого из друзей копии не оказалось. Вспомнить в подробностях и написать снова я уже не мог, перепросмотр был сделан качественно и связи с воспоминаниями я не ощущал. Через неделю я совершенно чудесным образом обрёл черновик книги и сразу же приступил к её продолжению по ходу дела сформировав команду.

Литературным редактором согласился стать Иван Лукавый с которым мы познакомились во время антирейдерской осады Масложира в Славянске. Будучи сам писателем и участником радикальных групп мы как нельзя лучше сошлись на литературном поприще. Я восхищён его талантом и уверен вам будет интересно ознакомиться и с его творчеством. На украинскую мову помогал переводить не менее талантливый пиарщик и главред одного из полтавскийх изданий Виталий Улыбин.

Я искренне рекомендую почитать занимательные и полезные авторские лонгриды, написаннные им и его журналистами на сайте “Полтавська хвиля”. Иллюстратором должна была стать аполитичная питерская художница за творчеством которой я давно наблюдал.

Охотно согласившись взяться она предусмотрительно навела справки обо мне и вскоре написала что ОМОНовская овчарка покусала ей руку и рисовать она не сможет но щедро дала ссылки рекомендации на украинских иллюстраторов. Так мы познакомились с Вероникой, которая очень приятно меня удивила своим чувствованием пространства карт.

Написание второй части книги рассказывающей о картах Таро сопровождалось глубочайшим погружением в схему Сефирот.

Дабы развеять непорочный образ российского силовика, который так тиражируют на пропагандистском ТВ, поведаю историю о том, как телефон сыграл по-настоящему злую шутку с одним из моих однополчан. И о том, каким серьезным источником проблем может стать хай-тек в руках у питекантропа из российских госструктур.

Каждый в ХПИ ФСБ РФфдо сих пор знает присказку «Один раз – не Богомаз». Именно с этим легендарным неудачником, старшим сержантом Богомазом, выпало служить лично мне. Этот будущий (сейчас уже состоявшийся) чекист, зачем-то сфотографировал два своих пальца, которые на разную глубину (да, фотографий было много) были погружены в задницу старшего сержанта. Доказательством подлинности служила небольшая татуировка сделанная на кисти руки – видно и сам Богомаз уже давно о ней не вспоминал.

Но как-то раз, у него попросили позвонить, а поскольку в армии чувства личного пространства притупляется, то любопытный товарищ полез в галерею… И офигел от увиденного. Не в силах сдержать впечатление, однокурсник поделился им с ребятами из группы, и так об этом прознал весь институт. Богомазов долго пытался отнекиваться, но татуировка на руке выдала его с потрохами. Перед руководством престижного ВУЗа ФСБ России стояла нелегкая задача: Богомаз был примерным командиром, вопросов по дисциплине и учебе к нему не возникало, до выпуска оставалось полтора года.

И что с ним делать? Просто удивительно, какими толерантными становятся российские гэбисты, когда речь заходит об их погонах – оскандалиться на всю страну не хотел никто. Поэтому дискриминировать анальные выходки Богомаза не стали, но с командирской должности решили снять. По этическим соображениям. Если вы думаете, что на этом история закончились, значит вы редко бывали в России. Надо понимать, что наш институт находился в Хабаровске, где шансон, тюремные понятия и блатная АУЕ-культура заменяют культуру народную.

Для местных аборигенов – попадание в тюрьму не трагедия, а скорее, семейная традиция. Несколькими годами позже я увижу схожую ситуацию на востоке Украины – кто-то из однополчан мрачно пошутил, что почти у каждого жителя Донбасса есть родственник, которого убили в драке под пивным ларьком, или он сам прирезал кого-то спьяну. Так уж получилось, что на командном или «пехотном» факультете, училось особо много адептов блатной романтики. Тюремные понятия мутировали в их мозгах, перемешались с армейским уставом, и когда Богомаз заступая в наряд по столовой, проверял качество вымытой посуды, за ним шли специально обученные сервировщики.

Они тщательно собирали со столов всю посуду к которой он прикоснулся и через какое-то время на мойке раздавался звон битого фаянса. Попробую объяснить для неискушенных, в чем состоял замысел этого ритуала: по тюремным понятиям, пассивного (только пассивного!) гомосексуалиста называют на жаргоне «пидором» или «чертом». Его нельзя трогать ни под каким предлогом, а также – есть с ним из одной посуды. В противном случае ты будешь считаться «зашкваренным» или «законтаченным» - это не то же самое что «пидор», но близко по сути. Как видите, социальная структура этой орочей орды сложна и малопонятна для посторонних.

Таким образом, будущие российские правоохранители, которые с молоком матери витали ценности уголовной среды, пытались оградить себя от понятийного «зашквара». При этом они строго соблюли устав, оплатив с зарплаты каждую разбитую тарелку – ничтожная цена за сохранность православной души. С абсолютной потерей авторитета среди курсантов Богомаз все-таки дошел до выпуска. Дальнейшая его судьба мне не известна.

Самым волнительным моментом за все время учебы в институте были даже не государственные экзамены, которые мы и так знали, что сдадим, а распределение. Древолазов и нарушителей дисциплины отчисляли обычно заранее, а от распределения зависела вся последующая карьера чекиста. Мы волновались, нервничали и курили, как перед расстрелом. Поскольку основная масса курсантов была родом с Дальнего Востока, то и самыми козырными местами считались Управления, расположенные в этом регионе, ведь каждый хотел служить поближе к дому.

Первым этапом мы заходили по одному в кабинет начальника факультета. Сначала по списку шли сержанты, потом отличники, потом особо приближенные, а потом все остальные. Я заходил где-то пятнадцатым с конца, так что рассчитывать на что-то нормальное особо не приходилось. Постучав в дверь, я бодрым голосом начал этот сакральный ритуал : 

- Разрешите войти товарищ полковник!

- Входите.

- Курсант Богданов для предварительного распределения к новому месту несения воинской службы прибыл!

- Где хочешь служить Богданов? Называй основное место и запасное.

- В Приморском крае или республике Дагестан, товарищ полковник!

- Поедешь в Астрахань. Свободен, следующего зови.

Я чертовски расстроился! Служить на западе России, означало иметь маленькую зарплату без надбавок, маленький отпуск в тридцать суток, а в добавок ко всему – это так же далеко от дома, как и Северный Кавказ. Про Астрахань я в последний раз слышал в школе на географии, и поэтому придя вечером в общежитие, включил ноутбук и начал изучать место грядущей ссылки. Ничего позитивного, кроме Черного моря, мягкого климата и знаменитых астраханских арбузов. В общем - полное говно.  

Распределение было настолько важным этапом для будущих офицеров, что все, уже не скромничая и не притворяясь, включали свои связи и возможности по максимуму. Многочисленные сыновья, братья и внучатые племянники, звонили по запрещенным телефонам дядьям, отцам и другим членам этого цыганского табора.

Легко понять, почему каждый день происходили ссоры и напряжение в коллективе – «мазанные», как мы их называли, двигали друг друга в зависимости от уровня покровителей. Остальным доставались самые неудачные места и слепая надежда на чудо, которая помогала не сойти с ума в первые годы службы.

Легче всего было бурятам и тувинцам – в их республики ехать кроме них самих никто не хотел. Я твердо решил, что коль уж мне не светит остаться в родном Приморье, то как настоящий русский офицер, я должен пройти боевое крещение на Кавказе. На выбор были Чечня, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Дагестан и Армения, где стоял крупный контингент федеральных войск. Проанализировав оперативную обстановку в каждой из республик, я остановился на самом воюющем Управлении ФСБ на тот момент. Местом моей предстоящей службы должна была стать республика Дагестан.

Желающих ехать туда среди нормальных людей не было: во-первых далеко, во-вторых опасно и в-третьих назад оттуда не переводят, хотя и положено через пять лет. А вот троечники, люди без связей и нарушителей дисциплины готов были грызть друг друга за возможность попасть на Кавказ, поскольку в противном случае им светило либо Забайкалье, либо Бурятия. Нет уж, лучше в горы, чем в те забытые богом места. Я шел в конце списка по двум причинам: я не был ни сержантом, ни отличником, и не имел особых связей на тот момент.

Зато в моем личном деле была запись о грубом нарушении дисциплины на третьем курсе – я проспал и опоздал с увольнения на несколько часов. Мама упрашивала меня проситься в Приморье и говорила, что ей пообещали с помочь какие-то родственники или их друзья. Но сам я уже настроился воевать и не рассматривал Владивосток как следующий плацдарм в своей офицерской карьере. Второй этап распределения перед офицерской комиссией был моим последним шансом. Поэтому я заранее спланировал ответ на вопрос, где хочу проходить службу:

- Как Михаил Юрьевич Лермонтов, как настоящий русский офицер, в Пограничном Управлении ФСБ России по Республике Дагестан! – отчеканил я на распределительной комиссии.  

В комиссии улыбнулись, сказали, что побольше бы таких парней, и отправили меня прямиком на Кавказ. Любят у нас дураков, чего уж. Окрыленный успехом, я вышел из кабинета и, по традиции сорвав буквы К с погон, написал на них ручкой будущее место службы. Мне удалось скрыть татуировку A.С.А.B.сделанную на второму курсе – любопытно, что сам себя я к «ментам» не относил.

Я сделал ее на левом предплечье, наплевав на все предостережения. На первое собеседовании в отделе кадров, я надел рубашку с коротким рукавом и мне сделали замечание, сказав что с татуировкой невозможно стать успешным оперативником. А если попаду в горы, то за нее мне точно отрежут голову. На второе собеседование я явился уже в классической рубашке и меня распределили к поселку Хунзах, в населенный пункт Метрада, или Метр Ада как мы шутили впоследствии.

Боевая застава в горах – то, что было мне нужно! Выйдя из кабинета, я принялся искать в коридоре на стене фотографии загадочной Метрады. Кстати, их потом их убрали по секретности, вообще все. Даже таблички с кабинетов убрали в связи с чем, попав в здание без проводника, было совершенно непонятно куда идти. Такие вот дела. 

Мой курс был последним в Хабаровском пограничном институте ФСБ России, чей выпуск проходил на центральной площади города. Это было очень красивое и торжественное мероприятие, которое любили посмотреть и простые горожане – жизнь в русской провинции небогата на события.

В связи с тем, что личность сотрудников ФСБ тоже представляет тайну, а на Комсомольской площади могли быть американские шпионы, про которых нам на полном серьезе рассказывали, и которых очень интересовало, кто же поедет охранять границу с Монголией, все последующие выпуски стали проводиться за забором воинской части. Мы же, искренне радовались тому, что на нас смотрит наш народ.

День выдался жаркий, мы стояли в новой синей форме ФСБ с белыми рубашками и зеленым околышем на фуражках. Погоны каждый модернизировал сам, согласно орочьей советской традиции – украшать, а вернее, уродовать униформу подручными предметами. Я ограничился тем, что вставил пластик от моющего средства в погоны, что они казались плотными и немножко закругленными.

В конце мы прошли торжественным маршем, напоследок подбросив вверх свои фуражки и выпили шампанское из железной каски, на которой были выбиты наши фамилии. Интересно мою фамилию сбили с этого артефакта после переезда в Украину? 

Мы ехали в открытом кузове УРАЛа. Валил снег, дул пронизывающий ветер, а я кайфовал от такой геройской романтики. Спешившись, мы выдвинулись в село, где уже хозяйничала местная милиция. Меня вновь прикомандировали к одной из групп спецназа ФСБ. Я давно начал замечать существенные отличия между нами – спецура была упакована по высшему разряду, включая шлемы, ПНВ и добротные обвесы.

Зато на мне не было даже легкого бронежилета – а ведь как оперуполномоченный и проводник группы, я обязан был первым стучаться в каждую дверь! Моментами становилось по-детски обидно из-за такой несправедливости, но виду я не подавал. «Лесные братья», как обычно, успели покинуть село заранее, и солдаты из ВВ, демонстративно обстреливали 120-ми минами окрестные горы и леса. Это повсеместно считалось «профилактикой» и демонстрацией силы, но как по мне, смысла в этом было не больше чем в мастурбации.

То есть много телодвижений, но никаких фактических результатов. Зато в сентябре 2010-го я все же поучаствовал в ликвидации одного из членов эчединской бандгруппы, хотя и косвенно. Уже в тот миг я поймал себя на мысли, что искренне симпатизиую этому парню, ведь несмотря на разность наших идей, он в одиночку отбивался репрессивной машины...

Все начиналось как самая заурядная зачистка и никто особо не ожидал встретить сопротивление. Но по воле случая, один боевик то ли проспал, то ли замешкался, и не успел вовремя покинуть село. У нас было пятеро снайперов, около сотни вооруженных силовиков, два БТР и 120-мм минометы. У него – пулемет Калашникова, цинк с патронами и готовность умереть за Аллаха. Осознав, что отступать ему некуда, юноша решил принять бой с авангардом российского спецназа.

Он подпустил штурмовую группу поближе и выпустил пару очередей из пулемета. Подавив силовиков огнем, парень начал спешно отходить на окраину села, давая на бегу очереди по ошарашенным погранцам. Такая дерзкая попытка прорыва была для всех полной неожиданность – попав под обстрел, контрактники из минометных расчетов бросились бежать. Там в основном служили дагестанцы, которые меньше всех хотели воевать – тот самый капитан с медалью за Грузию, насилу вернул их к орудию матом и тумаками.

Отчаянный побег «муджахида» почти удался – он уже исчезал в лесу, когда участок накрыли минами. По одному боевику было выпущено порядка четырехсот 80-мм снарядов, которые я лично доставил накануне из Эчеды. При убитом исламисте была найдена экстремистская литература, и его личность быстро установили - он оказался дальним родственником Асельдерова, моего помощника по работе с местным населением.

Прибыв на место ликвидации, где уже работала опергруппа, я подошел осмотреть тело. Паренек был моим ровесником – чернявый, с отросшими волосами и мягкой, юношеской бородой. Он лежал, приоткрыв рот и закатив остекленевшие глаза - как будто сокрушаясь из-за того, что не сумел выскользнуть из лап смерти. Мне стало не по себе – момент предельной ясности прогремел как выстрел над ухом: мы сами убиваем свое будущее.

Правые или левые, исламские фундаменталисты или христианские консерваторы – правда слишком сложна чтобы выбрать один из полюсов. По всей России тысячи молодых людей мечтали о переменах, и, как подобает истинным героям, готовы были умереть за свою мечту.

Русские скинхеды, дагестанские боевики – они напоминали мне молодых индейцев, которые предпочитали погибнуть, сражаясь с «бледнолицыми», чем умирать в резервациях от голода и болезней. Каждый сам искал себе врагов – в соседней подворотне или на блокпосту у села, покуда Система разделяла и властвовала.

К сожалению, никто не объяснил этим молодым людям, что умирая и сгнивая за решеткой, они наносят самый страшный и непоправимый вред своим народам, поскольку лишают их будущего в виде самих себя. Поколение энергичных и сильных людей, с невероятным потенциалом было крайне опасным для Кремля, ведь стареющие мозги российской верхушки уже не поспевали за ними.

Советских мумий до ужаса пугали все эти «интернеты с криптовалютами», а потому единственное что они могли противопоставить активной молодежи – старое-доброе ультранасилие. И не прогадали. Ведь, как я и говорил, это тот самый наркотик, на который подсела большая часть молодых россиян.

Популяризация насилия не в массмедиа и поп-культуре – она в обстановке и образе жизни, который должен формировать у людей агрессию. Именно поэтому, у меня на Родине уже очень давно ничего менялось. 

Пока я изыскивал способы бороться с оккупантами в аэропорту, мои недруги пытались достать меня не только на поле боя, но и в Интернете. В основном ВКонтакте мне написывали какие-то полудурки, диванные Рэмбо, кухонные десантники, контр-адмиралы ФСБ и другие фрики, которыми изобиловала рашкинская соцсеть.

Но однажды мне написал какой-то чувак с совершенно реальной страницей – на его автарке был здоровенный качок в бандане, российском камуфляже «Березка» и переброшенными через плечи пулемётными лентами. Таких чуваков когда-то рисовали на наклейках-вкладышах из синтетической китайской жвачки. Фото оказались вполне настоящими и сабж вступил со мной в диалог.

Оказалась что эта влажная мечта любой бабы с ДНР – коренной донбасянин, идейно выступает за Россию, ненавидит НАТО и США, ебал меня рот (ну да, куда уж без этого) и с самого начала войны режет укропов. Я зачитывал этот поток подсознания в слух, и скучавшие соратники начали со смехом подтягиваться ко мне. Оказалось, что наш новый друг – профессиональный бодибилдер.

Он как бы невзначай отметил, что на фронте не получается выдержать режим сна и питания, так что объем его чудовищных мышц несколько подупал. Этим, он очевидно дал понять, что его теперешние объемы – далеко не предел. А также сделал акцент на том, что тренируется на позициях – скинув в доказательство фото и видео своих тренировок. Отрекомендовав себя как коуч перед тренингом, мой визави перешел к сути вопроса.

Оказалось, что это чудо участвовало в провальной атаке местных басмачей на аэропорт. В ходе которой, «киборги» отстрелили нашему герою яичко! Мы заржали как стадо мустангов, ведь этот дуропляс с раздутыми но не выносливыми мышцами, и правда был идеальной мишенью для марксмена! Но медбрат-санитар геройски вытащил нашего капитана Россию из-под вражеского огня, и лучшие умы донецкой медицины сберегли ему жизнь… оставив однояйцевым и бесплодным.

Из-за гормональных нарушений ему нужно было все время колоть тестостерон, но не смотря на это, сабж заявлял что считает себя мужчиной, воином, и поэтому вызывает меня на поединок на ножах! Он предлагал пробраться в нейтральную постройку в аэропорту и там сразиться в стиле убогих фильмов про русский спецназ. Я от души насмеялся и послал его на три буквы.

Часть посвящённая Таро способна заменить необходимость нырять в море похожих друг на друга курсов и тренингов, листания гугла в поиске трактовок и сформировать свой персональный опыт понимания старших Арканов не замутнённый догмами учителей.

Вы поймёте как устроена схема Сефирот, а практически работая с картами и проживая последовательно все 22 частоты арканов получите мощную вакцину защищающую вашу индивидуальность.